Лекция №3, Поэтическое творчество Эдварда Лира. Льюис Кэрролл «Алиса в стране чудес», «Алиса в Зазеркалье»

« Назад

1. Поэтическое творчество Эдварда Лира

Неприятие буржуазной действительности выразилось в литературе нонсенса, т. е. в развлекательных бессмыслицах и перевертышах, юмористических стихах и сказках. Слово «нонсенс» придумал Эдвард Лир (1812—1888), основоположник английской детской литературы, создатель нового направления —юмористической литературы абсурда. Эдвард Лир был человеком необычайно одаренным, поэтому остро воспринимал жизненные конфликты. Поэт, художник, немного композитор, с ярко выраженным юмористическим и ироническим отношением к окружающему миру, Лир воспринимал нелепость ханжеских нравов в смешном аспекте, словно сокрушаясь, что люди так несовершенны, создали обременительные условности, мешающие естественному проявлению человеческих чувств, искренности, радости. Сам он был своего рода отшельником. Из-за плохого здоровья или по другим причинам рано покинул Англию, много путешествовал, долгое время жил во Франции, Италии. Лир написал большое количество песен, баллад и стихов-нонсенсов. В 1846 году он выпустил первый сборник нонсенсов, позднее вышли еще три. Все в этих книгах поставлено с ног на голову, стихи-перевертыши и странные картинки, нелепые сказки и бестолковая ботаника, несуразная азбука и никудышная кулинария. Лир переосмыслил эксцентрическое начало, свойственное английскому фольклору, сделав его главным принципом своей поэзии. Во всех нелепицах на самом деле много смысла и много игры. Игра со словом и со смыслами развивает чувство языка.

В сказке Э. Лира «Чики-Рики — воробей», кроме забавной истории о заботливом воробьином семействе, примечателен припев — песенка воробья. Если на такую подробность не обратить внимание ребенка, останется незамеченным тот добрый юмор, улыбка, всеобъемлющая любовь к маленькой, суетливой птичке. Что может быть проще песенки воробья? Поэт изображает воробьиное чириканье четыре раза по-разному. Такое нужно не только суметь, но и услышать столько переливов звука в обыкновенном «чик-чирик».

ЧИКИ-РИКИ — ВОРОБЕЙ

Чики-Рики — воробей

Отдыхал в тени ветвей,

А жена его для крошек

Суп готовила из мошек,

Для полдюжины ребят,

Желторотых воробьят.

И над ними тихо-тихо

Пела песню воробьиха:

Твики-вики-вики-ви,

Чики-рики-твики-ти,

Спики-бики-би!

Воробьиха шепчет мужу:

— Милый друг, в такую стужу

Мне все ночи напролет

Спать твой кашель не дает.

И чихаешь ты ужасно.

Мне давно уж стало ясно,

Что тебе во время сна

Шапка теплая нужна!

Чики-вики-мики-ти,

Бики-вики-тики-ми,

Спики-чипи-ви!

Ты не стар, но и не молод,

И тебе опасен холод.

Надо, надо не забыть

Завтра шапку раздобыть.

Воробей ответил: — Верно!

Ты заботлива безмерно,

И тебе желаю я

Счастья, уточка моя!

Витчи-битчи-литчи-би,

Твики-мики-вики-би,

Тики-тики-ти!

……

[пер. С. Маршака, 32: 96]

Лимерик — старинный народный жанр, который Лир использовал как наиболее приемлемый для шутливых импровизаций. Название «лимерик» идет от ирландского города Лимерика: в этом городе, по преданию, распевались такие импровизированные народные песни во время застолья. Лимерик состоит из пяти строк, две из которых либо повторяются, либо варьируются (тогда повторяется только рифма). В первой, довольно длинной строке лимерика, обычно описывается, кто и где жил да был. Вторая, тоже довольно длинная строка, знакомит с какой-то интересной особенностью героя. Третья и четвертая строки короткие — они повествуют о неожиданных и невероятных событиях, странном поступке героя. Пятая строка, довольно длинная и самая смешная, часто повествует о реакции окружающих на поступок героя. Рифма в лимерике строго фиксирована: первая и вторая строки рифмуются с пятой, а третья с четвертой. Очень часто начинаются со слов

« There was a…». Герои лимериков — большие чудаки и чудачки. Лир несколько переиначил лимерик, не всегда выдерживая традиционный размер строфы.

There was a king, and he had three daughters,

And they all lived in a basin of water;

The basin bended,

My story’s ended.

If the basin had been stronger,

my story would have been longer.

Жил-был старичок из Гвинеи,

Он был очень многих умнее.

Купил он коня

И средь бела дня

Сбежал от людей из Гвинеи.

Этот образец лимерика скорее всего автобиографичен:он напоминает о Лире, сбежавшем от людей из викторианской Англии, от тупости и практичности, от мещанского благоразумия. В других текстах Эдварда Лира высмеиваются многие консервативные нормы быта и поведения англичан, косность человеческой мысли, в какой бы форме она ни проявлялась.

В 1871 году вышел второй сборник — «Бессмысленные песни, рассказы, ботаника и алфавиты», многие тексты из которого переведены С. Я. Маршаком. В 1877 году — «Смехотворная лирика», в 1882 — «Еще более чепуховые песенки». Эдвард Лир сам иллюстрировал свои книги. Лир сознательно развлекал своих читателей, показывая мир таким, как это свойственно детскому фольклору с его весельем, радостью, противопоставленным скучной морали и нравоучениям взрослых. Но в то же время в его стихах чувствуется особый склад характера человека, который боится громких слов для проявления чувств и выражает их в ироническом тоне. Темы одиночества, потребность в нежности и любви звучат у него не в лирической, а в озорной тональности, словно поэт сам иронизирует над своими чувствами.

Большинство персонажей в стихах Лира все время путешествуют в поисках свободы, вольного духа и экзотики.

***Лимерики

FROW «A BOOK OF NONSENSE»

There was an Old Person of Ewell,

Who chiefly subsisted on gruel;

But to make it more nice, he inserted some mice,

Which refreshed that Old Person of Ewell.

***

There was an old man of Dumbree,

Who taught little owls to drink tea;

For he said, «To eat mice is not proper or nice»,

That amiable man of Dumbree.

Жил-был старичок из Гонконга,

Танцевавший под музыку гонга.

Но ему заявили:

«Прекрати это — или

Убирайся совсем из Гонконга!»

***

Жил-был старичок из Винчестера,

За которым погналися шестеро.

Он вскочил на скамью,

Перепрыгнул свинью

И совсем убежал из Винчестера.

2. Льюис Кэрролл

Чарльз Доджсон (1832—1898) — профессор Оксфордскогоуниверситета, специалист в области математической логики и анализа, поражающий оригинальностью суждений; блестящий фотограф (его снимки в анналах художественной фотографии), вошел в английскую литературу как поэт и сказочник Льюис Кэрролл, автор замечательных сказок «Алиса в стране чудес» (1865), «Алиса в Зазеркалье» (1871). Их он сочинил для своей любимицы Алисы Лидделл, дочери его друзей, обаятельной, умной и воспитанной девочки. Первая сказка была рассказана трем маленьким девочкам во время прогулки по реке Темзе, другая написана для выросшей Алисы, оставшейся другом Кэрролла на долгие годы. Сюжет сказок сконцентрирован вокруг путешествий Алисы в подземелье, по карточному королевству и по Зеркальной шахматной стране.

Истоки сказок Кэрролла в английском фольклоре, с его юмором, тягой к эксцентричности, к нелепицам, перевертышам, каламбурам, шуткам, играм.

В сказках оживали старинные образы, запечатленные в пословицах и поговорках. «Безумен как мартовский заяц» — поговорка записана и опубликована в 1327 году. Чеширский кот обязан своей улыбкой поговорке «Улыбается, словно чеширский кот». Так говорили англичане еще в средние века. В сборнике 1564 года опубликована пословица «Котам на королей смотреть не возбраняется». Уходя корнями в глубину национального сознания, пословицы и поговорки реализовываются в развернутые метафоры, определяющие характер персонажей и их поступки.

Кэрролл не просто включает в свои сказки старые народные песенки, но и разворачивает их в целые прозаические эпизоды, сохраняя дух и характер фольклорных героев и событий, известных и русским маленьким читателям, в частности, по замечательным переводам С. Я. Маршака. Вот перед

Алисой на высокой стене возникает самодовольный круглый Шалтай-Болтай. А в глуши леса девочка встречает смешных озорников — Труляля и Траляля, пришедших из старой детской песенки о чудаковатых братцах, поссорившихся из-за испорченной погремушки.

Обыгрывая мотивы народной поэзии, Кэрролл вводит в сказку и множество своих стихов, в основном — пародий.

Теперь, когда прототипы этих пародий забыты, стихи привлекают своими «лепыми нелепицами».

Однако многое ускользает от русского читателя, так какому не известны некоторые обычаи, детали английского быта. В тексте множество персонажей, имеющих реальных прототипов в окружении Алисы Лидделл: орленок Эд — ее младшая сестра Эдит, попугайчик Лори, который все время хвастается, что он старше и «лучше знает, что к чему», — старшая сестра Лорина; Робин Гусь — приятель Кэрролла Дакворт, участник знаменитой лодочной прогулки; нелепая, заикающаяся птица Додо — сам автор. Кошка Дина, котенок Снежинка, чудак Болванчик и другие персонажи существовали на самом деле. Поэтому при чтении важны не только сами тексты, но и предисловия и комментарии, адресованные детям. Лучшее из предисловий принадлежит Н. Демуровой.

Что такое перевернутый мир, куда попадает Алиса вслед за Белым кроликом, как не та же самая Англия? Здесь есть королева, приказывающая рубить головы, а уж потом разбираться, виновен казненный или нет; есть суд присяжных, который ничего не решает; есть законы, написанные много сотен лет назад и остающиеся неизменными; есть даже традиционные чаепития, игра в крокет и прочие детали английского быта. Но реальная жизнь доведена до гротеска, осмыслена иронически — и поэтому предстает как смешная нелепость. Абсурд прикрывает здравый смысл, под детскими шутками скрывается социальная сатира, милые стихи подчас являются пародией.

И это был единственный способ писать о проблемах, которых не позволяло коснуться викторианское ханжество. Исследователи творчества Кэрролла находят политические, психологические, психоаналитические, богословские, математические, физические, филологические аллегории. Вероятно, на это есть свои основания. Даже если Кэрролл не думал об этом, когда писал свою книгу, в ней не могла не отразиться сложная внутренняя жизнь ученого и поэта.

В сказках об Алисе — уроки логических умозаключений, сопоставлений, выяснения причин и следствий. Например, сравнение пропорций, величин — чисто детское свойство познания мира. Интересен и разговор Алисы с Чеширским котом, который утверждает, что в этом государстве все не в своем уме. «Начнем с того, — сказал кот, — что пес в своем уме… Пес ворчит, когда сердится, а когда доволен, виляет хвостом. Ну, а я ворчу, когда я доволен, и виляю хвостом, когда сержусь. Следовательно, я не в своем уме». В главе о Безумном чаепитии разговор заходит о времени. Часы у Шляпника показывают число, а не час. Вроде бы абсурд. Но время исчисляется не только часами и минутами, а и днями, неделями, годами, столетиями. Почему часы не могут показывать год или день? Не иначе, как изобретатель современных электронных часов внимательно читал сказку Кэрролла. Прежде всего, сказки привлекают детей игрой слов. Сочетание «убить время» осмысливается как ничегонеделание и как буквальное уничтожение времени. Или: Белый рыцарь, падающий все время головой в канаву, говорит, что чем глубже застревает в канаве голова, тем глубже оказывается его ум. Так объясняет и творит слова ребенок, и получаются «кисельные барышни», «бармаглотские» чудеса; заявление Белой Королевы, что она «два часа отчаивалась с вареньем и сладкими булочками»; а треска называется треской, потому что от нее треску много… Кэрролл поистине мастер каламбура.

«Динамичность и остросюжетность действию придают диалоги. Кэрролл почти не описывает героев, природу, обстановку. Выигрывает тот, кто умеет обвести вокруг пальца соперника-собеседника. Алиса вроде бы не делается умнее и не набирается настоящего опыта, но читатель, благодаря ее победам и поражениям, развивает свой интеллект.

Дети видят в сказках невероятные приключения маленькой девочки, принимают как совершенно естественное все превращения, ибо мир сказки всегда причудлив. Автор утверждает, что детский ум, не заторможенный «безусловными и непререкаемыми истинами», куда более восприимчив к абстрактным явлениям, над которыми ломают головы сторонники «здравого смысла», «житейской мудрости». И русского маленького читателя и слушателя привлекают, прежде всего, фантастический сюжет, смешные истории, стихи-нелепицы. Все это любят дети, независимо от страны, в которой они живут.

Сказки Кэрролла, опирающиеся на английскую фольклорную традицию, положили начало новому направлению в детской литературе. «Нонсенс» оказался привлекательной формой познания мира ребенком и выражения его внутренних психических потребностей, и в современной литературе мы увидим продолжение развития этой линии.

В озорных кэрролловских сказках нет скучной морали, дидактики. Но нельзя утверждать, что они вне нравственности. Ведь маленькая героиня воплощает этический идеал автора. Английский писатель Уолтер Деламэр писал о ней: «Алиса с ее спокойным, но выразительным лицом и милой привычкой встряхивать головой, учтивая, приветливая — за исключением тех случаев, когда она должна постоять за себя, — легко примиряющаяся, склонная к слезам, но и умеющая их проглотить; с ее достоинством, прямотой, чувством долга, мужеством (даже в самых немыслимых ситуациях) и стойкостью». В странный мир чудес эта девочка вносит чистоту и гармонию.

Кэрролл создает мир, противоречащий скучному здравому смыслу, нарушающий привычную обыденность нашей жизни, стремящийся к празднику, творческому взлету фантазии. В этом он духовно созвучен самым творческим и внутренне свободным людям на свете — детям.

Сказки неоднократно переводились на русский язык. Многие талантливые переводчики стремились дать собственную версию — Т. Щепкина-Куперник, В. Набоков, Н. Демурова, Б. Заходер, В. Орел, А. Щербаков, Л. Яхнин.